Федор's Updates en-US Thu, 06 Mar 2025 12:34:16 -0800 60 Федор's Updates 144 41 /images/layout/goodreads_logo_144.jpg ReadStatus9154855530 Thu, 06 Mar 2025 12:34:16 -0800 <![CDATA[Федор wants to read 'Понимать риски. Как выбирать правильный курс.']]> /review/show/7381300222 Понимать риски. Как выбирать правильный курс. by Gerd Gigerenzer Федор wants to read Понимать риски. Как выбирать правильный курс. by Gerd Gigerenzer
]]> Rating833304270 Thu, 06 Mar 2025 12:33:22 -0800 <![CDATA[Федор Кривов liked a review]]> /
Федор Кривов liked Alexander Boykov's review of Понимать риски. Как выбирать правильный курс.:
Понимать риски. Как выбирать правильный курс. by Gerd Gigerenzer
"Очень глубокая книга с практическими советами, которая меняет взгляд на риски, неопределённость, и как с ними работать. Применимо к бизнесу, здоровью, финансам и так далее. Однозначно в top-100 книг."
]]> Review7373932383 Mon, 03 Mar 2025 22:36:28 -0800 <![CDATA[Федор added 'Glucose Revolution: The Life-Changing Power of Balancing Your Blood Sugar']]> /review/show/7373932383 Glucose Revolution by Jessie Inchauspé Федор gave 5 stars to Glucose Revolution: The Life-Changing Power of Balancing Your Blood Sugar (Hardcover) by Jessie Inchauspé
Теперь зеленая закуска перед каждым приемом пищи - мой друг) Я и так любил овощи, так что не сложно для меня)
Может и монитор глюкозы к себе прицеплю, если не лень будет - чтобы понять, на что у меня особенно сильные индивидуальные реакции.

Заметки:


«Почему мы так любим сладкое?» Потому, что в каменном веке сладкий вкус служил признаком того, что продукт не представляет опасности (ядовитые продукты не бывают сладкими) и насыщен энергией. В те времена, когда находить еду было трудно, преимущество получал тот, кто съедал все обнаруженные фрукты раньше, чем кто-либо другой, и мы привыкли испытывать удовольствие от поедания сладостей.

В доисторические времена бананы были такими, какими их задумала природа: содержали много клетчатки и небольшое количество сахара. Банан XXI века � это результат долговременной селекционной работы, направленной на уменьшение содержания клетчатки и увеличение содержания сахара.

Обследование людей, не страдающих диабетом, предоставляет более точную информацию, и нам нужно стремиться к тому, чтобы после приемов пищи уровень глюкозы повышался не больше чем на 30 мг/дл. Поэтому в данной книге я буду называть скачками глюкозы любые случаи, когда после еды концентрация глюкозы в организме повышается больше чем на 30 мг/дл. Каким бы ни был ваш уровень глюкозы натощак, избегать резких колебаний необходимо потому, что главным источником проблем становятся вызываемые этими скачками изменения . Когда скачки повторяются ежедневно на протяжении многих лет, это приводит к повышению уровня глюкозы натощак, которое происходит настолько медленно, что обнаружить эту тенденцию часто удается лишь после того, как у вас диагностируют преддиабет. К тому времени процесс разрушения здоровья уже будет идти полным ходом.

После того как инсулин направляет в печень и мышцы столько глюкозы, сколько они способны вместить, вся оставшаяся глюкоза преобразуется в жир, который откладывается в теле. И в этом одна из причин, почему мы набираем вес. Но на этом проблемы не заканчиваются. Дело в том, что нашему организму приходится прятать не только глюкозу, но и фруктозу. К сожалению, последнюю невозможно преобразовать в гликоген и хранить в печени и мышцах. Фруктоза хранится только в виде жира.

Жир, который наше тело создает из фруктозы, вызывает ряд весьма неприятных последствий. Во-первых, он накапливается в печени и способствует развитию НАЖБП. Во-вторых, он заполняет жировые клетки в тазовой области, на бедрах, на лице и между внутренними органами, что приводит к набору веса. Кроме того, он попадает в кровоток и повышает риск развития заболеваний сердца. (Это его называют липопротеинами низкой плотности (ЛПНП) или «плохим» холестерином.)

По иронии судьбы многие переработанные пищевые продукты, именуемые обезжиренными, насыщены сахарозой; после их переваривания содержащаяся в них фруктоза преобразуется в жир.

Примерно через 60 минут после еды концентрация глюкозы достигает максимума, а затем начинает снижаться, потому что поступающий инсулин выводит молекулы глюкозы в печень, мышцы и жировые клетки.

Если ваши уровни глюкозы хронически повышены, попрощайтесь с надеждой на надежную иммунную защиту от возбудителей болезней � у вас значительно возрастет восприимчивость к инфекциям, особенно к коронавирусу. Хорошее метаболическое здоровье (еще один показатель эффективности митохондрий) является одним из главных факторов, позволяющих предсказать, сможем ли мы справиться с коронавирусной инфекцией. Исследования показывают, что люди с повышенным уровнем глюкозы легче подвергаются заражению, тяжелее переносят осложнения и в два раза чаще умирают от этого вируса, чем те, у кого нормальный уровень глюкозы (41 процент против 16 процентов).

А в 50 процентах случаев основными причинами рака становятся курение и неправильное питание.

Когда уровни инсулина становятся слишком высокими, печень начинает вырабатывать ЛПНП паттерна B. Мелкие, плотные частицы холестерина перемещаются по поверхности стенок сосудов и могут застревать на ее неровностях. (Крупные и более подвижные частицы ЛПНП паттерна А безвредны � мы получаем их из пищевых жиров.)

Общепринятым (но неправильным) способом лечения диабета 2-го типа является регулярное введение инсулина для снижения уровня глюкозы у пациентов. Инсулин заставляет клетки жировых тканей � самого большого хранилища глюкозы � открываться для приема избыточной глюкозы, но это приводит к увеличению веса тела. Возникает порочный круг: дозы инсулина растут, пациенты неуклонно набирают вес, но главная проблема повышенного содержания глюкозы не решается. В краткосрочной перспективе введение дополнительного инсулина помогает пациентам с диабетом 2-го типа снижать уровни глюкозы после еды, но в конечном итоге ухудшает их состояние.

Когда продукты, содержащие крахмал, клетчатку, сахар, белок и жир, употребляются в определенном порядке, это позволяет уменьшить общий скачок глюкозы на 73 процента, а скачок инсулина � на 48 процентов. Это происходит независимо от наличия диабета или его отсутствия. Но каким должен быть правильный порядок? Сначала клетчатка, затем белки и жиры, потом крахмалы и сахара. По мнению исследователей, эффективность этой последовательности сопоставима с эффективностью лекарств от диабета, которые назначаются для снижения уровня глюкозы. Данный вывод подтвердило поразительное исследование, проведенное в 2016 году: две группы пациентов с диабетом 2-го типа в течение восьми недель получали стандартную диету, компоненты которой предлагалось употреблять либо в правильной последовательности, либо так, как нравилось испытуемым. В группе, которая придерживалась правильного порядка, наблюдалось значительное снижение уровня HbA1c (гемоглобина A1c), означающее, что люди начали обращать вспять свой диабет 2-го типа.

Сто калорий фруктозы, 100 калорий глюкозы, 100 калорий белков и 100 калорий жиров выделяют одинаковое количество тепла при сжигании, но оказывают совершенно разное воздействие на тело. Почему? Потому что они состоят из разных молекул.

Именно в этом секрет коммерческого успеха сухих завтраков Special K, которые стали восприниматься потребителями как оптимальное сочетание злаков для желающих сбросить вес. На их упаковке с гордостью сообщалось: «Всего 114 калорий!» Мы не задумывались об этом и не знали, что при относительно низкой общей калорийности Special K содержат в два раза больше сахара, чем другие сухие завтраки, такие как кукурузные хлопья. Нам не сообщили, что эти 114 калорий, заключенных в молекулах сахара и крахмала, вызывают скачки глюкозы и инсулина и приводят к отложению большего количества жира, чем 114 калорий, полученных из тоста с яйцом. Никто не говорил нам, что 114 калорий, которые содержатся в хлопьях Special K, отправят нас на американские горки глюкозы и станут причиной острых приступов голода в течение всего последующего дня.

Например, урчание, которое слышится в тонкой кишке после нескольких часов воздержания от еды, производит наш пустой пищеварительный тракт, очищающий свои стенки.

Если вы хотите повысить метаболическую гибкость, чтобы избавиться от потребности перекусывать через каждый час или два, сделайте ваши приемы пищи более плотными и сытными. Эта идея противоречит распространенному мнению о том, что «шесть небольших приемов пищи в день» полезнее, чем два или три плотных приема пищи, но подтверждается научными данными. В 2014 году ученые из Чешской Республики проверили эту теорию на страдающих диабетом 2-го типа. Они установили суточную норму калорий и предложили одной группе разделить ее на два плотных приема пищи, а другой � на шесть небольших перекусов. Участники, которые питались два раза в день, не только сбросили больше веса (3,6 килограмма против 2,3 за 3 месяца), но и улучшили ключевые показатели общего состояния здоровья: у них снизились уровни глюкозы натощак и резистентность к инсулину, уменьшилось содержание жира в печени и нормализовались функции клеток поджелудочной железы. Калории те же � результаты разные. (Самое время еще раз повторить одно из моих любимых утверждений: калории � это еще не все.)

Если вам хочется полакомиться чем-нибудь сладким, лучше съешьте это на десерт, а не в качестве перекуса на пустой желудок в середине дня.

Исследования показывают, что мужчинам оно приносит больше пользы и что у женщин детородного возраста слишком длительное и частое воздержание от пищи может вызывать гормональные сбои и другие виды биологического стресса.

Теперь вы знаете замечательное сочетание лайфхаков, которое позволит вам употреблять сладкие снеки, не вызывая больших скачков глюкозы: перед едой � уксус, после еды � физическая нагрузка.

Хорошими жирами считаются насыщенные (жиры животного происхождения, сливочное масло, гхи и кокосовое масло) и мононенасыщенные (которые содержатся во фруктах и орехах, таких как авокадо, орехи макадамия и оливки). Для тепловой обработки пищи используйте насыщенные жиры � они меньше окисляются при нагревании. Мононенасыщенные жиры, такие как оливковое масло и масло авокадо, хуже выдерживают сильный нагрев. Хорошее эмпирическое правило заключается в том, что для тепловой обработки пищи лучше подходят те жиры, которые при комнатной температуре находятся в твердом состоянии. Плохими жирами (они вызывают воспалительные процессы, вредны для сердца, заставляют нас набирать висцеральный жир и повышают резистентность к инсулину) считаются полиненасыщенные и трансжиры, которые содержатся в переработанных растительных маслах � соевом, кукурузном, рапсовом, сафлоровом и т. д., в масле из рисовых отрубей, в жареной пище и в фастфуде. (Единственным не очень плохим растительным маслом является льняное.)
]]> ReadStatus8969776675 Fri, 24 Jan 2025 01:17:35 -0800 <![CDATA[Федор wants to read 'Илон Маск']]> /review/show/7250986689 Илон Маск by Walter Isaacson Федор wants to read Илон Маск by Walter Isaacson
]]> Review2322148950 Wed, 22 Jan 2025 23:24:41 -0800 <![CDATA[Федор added 'Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst']]> /review/show/2322148950 Behave by Robert M. Sapolsky Федор gave 5 stars to Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst (Hardcover) by Robert M. Sapolsky
bookshelves: to-read
Год читал, наконец-то осилил. Книга полезная, интересная, но длинная и шла почему-то долго. Заметок куча, влезла примерно половина - остальное в комментах ниже:

«Противоположность любви � не ненависть. Ее противоположность  � безразличие». Биология сильной любви и сильной ненависти, как мы вскоре увидим, во многих отношениях похожа.

Дофаминовый пик «предвкушения» зависит от неопределенности получения награды.

Дофаминовая радость касается не самой награды. Это удовольствие от стремления к вознаграждению, когда имеются хорошие шансы его получить. Таким образом, становится понятна природа мотивации или ее отсутствия (как это бывает во время депрессии, когда из-за стресса тормозится выделение дофамина, или при переживании тревожных состояний, когда это торможение обусловлено нейронами, приходящими из миндалины).

Под воздействием стресса лобная кора удерживает нас в автоматическом режиме: мы застреваем в ежедневной рутине, двигаемся по наезженной колее, действуем по привычке. Как мы обычно поступаем при стрессе? Это нам всем известно. Если что-то не получается, пробуем еще и еще, бьем в одну точку сильнее и сильнее, будто не веря, что проверенные способы не срабатывают. А между тем это и есть задача лобной коры: помочь выбрать более сложный, но более верный путь, понять, что пришло время свернуть на другую дорогу. Но только не той коры, «у которой стресс» или которая накачана глюкокортикоидами. У крыс, обезьян и людей стресс ослабляет связь лобной коры с гиппокампом � а именно он важен для восприятия новой информации, которая поможет быстрее найти новые решения, � и в то же время укрепляет взаимодействие ПФК с более «привычными» нейронными схемами.

Люди отточили искусство перенесения агрессии, или вымещения раздражения, на других; вспомните, насколько подскакивает количество случаев избиения жен и детей во время экономического кризиса. Вот результаты исследования о домашнем насилии и футболе. Если местная команда неожиданно проигрывает, то после этого количество случаев мужского насилия в семьях увеличивается на 10 % (и никакого процентного увеличения, если команда выиграла или если проигрыш был прогнозируемым). А если ставки на выигрыш высоки, то картина еще усугубляется: насилие увеличивается на 13%, если команда проигрывает в матче на выбывание, и на 20% � если команда уступает в финальной игре.

Продолжим список неприятных известий: из-за стресса мы становимся эгоистами.

Другими словами, глюкокортикоиды ограничивают группу «своих», которые «достойны» эмпатии. Тот же результат наблюдался и у людей: эмпатия к чужаку, который испытывал боль, не появлялась, пока у испытуемых не снижали уровень глюкокортикоидов (например, вводя участникам эксперимента препараты короткого действия или давая им возможность пообщаться перед экспериментом).

Все считают, что алкоголь снимает запреты и человек становится более агрессивным. Это неверно � и мы уже знаем почему. Алкоголь вызывает агрессию, только если: а) индивид предрасположен к агрессии, как, например, мыши с низким уровнем серотонина в лобной коре или мужчины с вариантом гена окситоцинового рецептора, менее восприимчивого к окситоцину; б) человек верит, что алкоголь повышает агрессию, и это лишний раз демонстрирует, насколько мощно социальное обучение формирует биологию. Алкоголь действует на всех по-разному.

Зависимость агрессии от тестостерона намного меньше, чем принято считать. Индивидуальные колебания данного андрогена в пределах нормы не позволяют предсказывать, будет ли человек вести себя агрессивно, нарушать законы. Более того, чем особь изначально агрессивнее, тем меньше ей требуется добавлять тестостерона для агрессивного акта. И если уж тестостерону и отведена какая-то роль, то только в качестве «пособника» � сам по себе этот гормон не порождает агрессию.

Длительный стресс имеет множество нежелательных последствий. Миндалина становится слишком возбудимой и задействует нейронные структуры, связанные с привычным поведением; страху легче научиться, чем разучиться. В автоматическом режиме мы обрабатываем эмоционально значимую информацию быстрее, но при этом жертвуем ее точностью.

В мозге самой последней созревает лобная кора: лишь к двадцати-тридцати годам она превращается в полноценный рабочий ресурс. Говоря «созревает», мы имеем в виду число синапсов, степень миелинизации нервных волокон и уровень метаболизма. Отсюда вытекают два исключительнейше важных следствия. Первое: ни одна часть мозга не формируется в подростковом возрасте так интенсивно, как лобная кора. И второе: мы не сможем понять подростковый возраст вне контекста запоздавшего развития лобной коры. Ведь у подростка уже имеются в полной боевой готовности и лимбическая, и автономная, и гормональная системы, а лобная кора еще на подходе и может посылать только скудный набор инструкций.

Можно и другими способами показать, что лобная кора у подростков еще не дотягивает до нужного уровня. Например, подростки хуже, чем взрослые, распознают иронию. А когда им приходится это делать, то активация дорсомедиальной префронтальной коры (дмПФК) у них весьма высока. У взрослых же, в отличие от подростков, повышена активность области распознавания лиц. Другими словами, взрослым различить иронию не составляет труда, это невеликая задача для их лобной коры, им достаточно лишь бросить взгляд на лицо собеседника.

Мать выполняет какую-то основополагающе необходимую функцию, и это стало безоговорочно ясно после одного чрезвычайно неоднозначного наблюдения. С 1990-х гг. в Америке резко упала преступность. Почему? Либералы превозносили экономическое процветание. Консерваторы � увеличенные полицейские бюджеты, расширение тюрем, введение закона «трех преступлений». Тем временем ученый-юрист Джон Донохью из Стэнфордского университета и экономист Стивен Левитт из Чикагского взглянули на проблему совсем с другой стороны. В качестве причины падения преступности они предположили легализацию абортов. Авторы сопоставили, штат за штатом, год разрешения абортов и демографию снижения преступности. В результате они выяснили, что когда в том или ином штате становились возможны аборты, то через 20 лет здесь падала преступность. Удивлены? Результаты вызвали полемику, но для меня они выглядят совершенно логично, хотя и печально. Что в общем и целом предвещает преступную жизнь? Родиться у матери, которая, будь ее воля, не завела бы этого ребенка. Так что же это за основополагающе необходимая функция, которую выполняет мать? А вот какая: мама дает ребенку уверенность в том, что счастлива просто самим фактом его существования. И всё.

Таким образом, неблагополучное детство ослабляет и притупляет функцию гиппокампа и лобной коры. А вот в миндалине все наоборот: при неблагоприятных условиях она увеличивается в размере и становится чрезмерно чувствительной. Из-за этого повышается риск тревожных расстройств; если же учитывать еще и дефектное созревание лобной коры, то становится возможным объяснить проблемы с эмоциональной и поведенческой регуляцией, особенно с самоконтролем. Тяжелое детство специфическим образом ускоряет созревание миндалины. Обычно в подростковом возрасте у лобной коры появляется способность блокировать ее действия, будто бы говоря: «На твоем месте я бы этого не делала». Но у неблагополучных детей, наоборот, миндалина обучается блокировать лобную кору: «Я все равно это сделаю, попробуй только меня остановить». Неблагополучие детства наносит ущерб и дофаминовой системе (а также, следовательно, работе системы награды, ее ожиданию, целенаправленному поведению), и это имеет два неприятных последствия. Во-первых, формируется организм, более подверженный алкогольной или наркотической зависимости. Подобная уязвимость, по-видимому, объясняется совокупностью трех причин: а) влиянием на развивающуюся дофаминовую систему; б) увеличенным уровнем глюкокортикоидов у взрослого, способствующим тяге к алкоголю и наркотикам; в) слабо развитой лобной корой. Во-вторых, трудное детство увеличивает риск депрессии у взрослого. Определяющий симптом депрессии � ангедония, полное равнодушие и невосприимчивость к радости. Хронический стресс приводит к недостатку дофамина в мезолимбической системе, отсюда и развитие ангедонии. Так что же представляет собой биологическая связь между неблагополучным детством и последующей «взрослой» депрессией? Это структурные нарушения развития мезолимбической системы и повышенный уровень глюкокортикоидов у взрослых, который истощает запас дофамина. Риск депрессии увеличивается еще и «опосредованно»: понижаются пороги возбудимости, и поэтому те стрессовые ситуации, которые обычно легко переживаются, для человека с тяжелым детством могут вызвать депрессивный эпизод. Такая уязвимость очень понятна. Депрессия � это по сути болезненное ощущение потери контроля (классически депрессия описывается как «выученная беспомощность»). Если ребенок перенес тяжелую травму, когда был не в состоянии контролировать ситуацию, то при самом благоприятном исходе, став взрослым, он решит: «Это все было ужасно, но тогда я ничего не мог поделать». В случаях же, когда из-за детских травм возникает депрессия, делается болезненное сверхобобщение: «В жизни все ужасно, и никогда ничего нельзя сделать».

Этот массив исследований подтолкнул психолога из Калифорнийского университета в Беркли Диану Баумринд определить три ключевых стиля воспитания (с тех пор ее исследования успешно адаптировали к различным культурам для практического использования). Начнем с авторитетного. Правила поведения и ожидания при таком стиле четко обозначены, постоянны и выражены в явном виде; фраза «потому что я так сказал» вычеркнута из обихода, что дает возможность гибкости применения правил; поощрение и прощение перевешивают наказание; родители с готовностью выслушивают пожелания и мнение детей; важнейшим является поддержка потенциала и растущей компетентности и автономности. В результате вырастают нормальные люди � счастливые, эмоционально и социально зрелые и состоявшиеся, независимые, самостоятельные � в общем, отвечающие стандартам самого беспокойного родителя, который возьмется читать эту книгу (не говоря уж про писателя�). Следующий стиль � авторитарный . Масса жестких, произвольных требований и правил, которые постулируются, а не объясняются; поведение ребенка в основном контролируется наказанием; эмоциональные нужды редко принимаются во внимание. Родители считают, что детей нужно готовить к жизни в жестоком, беспощадном мире. В результате авторитарного воспитания взрослый может быть успешен в узкой профессиональной области, но он склонен следовать чужим указаниям, приспосабливаться к другим (за этим конформизмом часто стоят обида и горечь, и человек может в какой-то момент взорваться); он не особенно счастлив. Его социальные навыки не развиты, потому что вместо того, чтобы учиться полагаться на свой опыт, он подражает другим. Третьим назовем либеральный стиль воспитания, породивший поколение «бумеров» и культурную фантасмагорию 1960-х гг. К детям предъявляется минимум требований и ожиданий, насаждается вседозволенность, никто не следит за выполнением правил; дети сами отвечают за распорядок. В результате получаем потворствующего своим желаниям индивида, не умеющего себя контролировать, несдержанного; к этому добавляются неадекватные социальные навыки из-за отсутствия как положительного, так и отрицательного подкрепления в детстве.

В своих экспериментах исследователи продемонстрировали, как отпрыски более «заботливых» крыс-матерей (которые чаще кормили, вычищали и вылизывали своих детенышей), став взрослыми, формируют сниженный фоновый уровень глюкокортикоидов, меньшую тревожность, они быстрее учатся, их мозг стареет позже. Ученые показали, что эти изменения � эпигенетические, т. е. действия матери изменили кнопку «вкл/выкл» у гена, ответственного за реакцию мозга на стресс. Ничего себе � материнская забота меняет регуляцию генов в мозге крысят! Мини с коллегой Дарлин Фрэнсис из Калифорнийского университета в Беркли сделал еще одно замечательное открытие: крысята-самочки, о которых мамы заботились, и сами становятся более внимательными матерями. То есть мамы эпигенетически передают этот признак следующему поколению. Таким образом, поведение взрослого имеет результатом постоянные молекулярные изменения в мозге отпрысков, «программируя» их так, чтобы они сами, став взрослыми, с наибольшей вероятностью воспроизвели характерное поведение.

Очень мало из того, что случается в детстве, определяет поведение взрослого человека, но весь детский опыт изменяет предрасположенность к тому или иному поведению. Фрейд, Боулби, Харлоу, Мини, каждый с позиции своих специальных знаний, � все они сделали одно и то же фундаментальное заключение, оказавшееся на момент их исследований принципиально новым: детский опыт имеет значение. Все эти факторы роста, все регуляторные механизмы и кнопки «вкл/выкл», скорость миелинизации так или иначе относятся именно к этому выводу. Это не просто теоретическое знание, оно имеет совершенно практический интерес. Оно помогает соединить точку А в детской жизни со взрослой точкой Я. Оно объясняет, почему поведение детей напоминает поведение родителей. Оно указывает на слабое звено, ахиллесову пяту, из-за которой неблагополучное детство приводит к несчастным и создающим несчастья взрослым. Плюс оно намечает путь к преодолению нежелательных последствий и поддержанию хороших. Есть и еще один положительный момент в накоплении знаний о механизмах, связывающих детство и поведение взрослого. В главе 2 рассказывалось, как трудно было убедить людей у власти, что посттравматическое расстройство является «настоящей» болезнью, а не чем-то надуманным; для этого пришлось продемонстрировать уменьшение объема гиппокампа у ветеранов, страдающих ПТСР. По идее, нет необходимости привлекать молекулярную генетику и нейроэндокринологию, чтобы доказывать значимость здорового образа жизни, безопасности, заботы, любви и открытого поля возможностей для наших детей. Но пока дело обстоит именно так и доказывать все-таки приходится, то будем уважать фактологию такого рода.

В общем и целом эти работы показывают, что гены играют ключевую роль в широком спектре поведенческих реакций и показателей, таких как IQ и его производные (вербальная способность, пространственное ориентирование), а также в ряде заболеваний, среди которых шизофрения, депрессия, биполярные расстройства, аутизм, синдром дефицита внимания плюс игромания и алкоголизм. Примерно с той же вероятностью унаследуются такие черты характера, как экстраверсия, доброжелательность, добросовестность, невротизм и открытость новому (это т.н. Большая пятерка личностных качеств). К ним следует добавить степень религиозности, отношение к авторитетам, отношение к гомосексуализму, склонность к кооперации и риску в игре � все они также сильно зависят от наследственности.

Повторяем наше заклинание: «Нельзя спросить, что делает данный ген, а нужно спрашивать, что делает данный ген в конкретных условиях».

Что же является главной причиной градиента СЭС/здоровье? Важнейшее исследование Нэнси Адлер из Калифорнийского университета в Сан-Франциско показало, что плохое здоровье предсказывается не собственно скудостью жизни , а тем, что человек чувствует себя бедняком. То есть мы говорим о субъективном восприятии своего СЭС (имеется в виду ответ на вопрос «Насколько вы, как вам кажется, обеспечены по сравнению с другими?»), а субъективные ощущения так же хорошо предсказывают состояние здоровья, как и объективный СЭС. Показательные в этом смысле результаты получил Ричард Уилкинсон из Ноттингемского университета на основе данных по социальной эпидемиологии. Бедность еще не обещает слабого здоровья, а вот бедность в окружении богатства � да. Ведь самый простой способ заставить человека почувствовать себя нищим � постоянно напоминать ему о том, чего у него нет.

Как мы видели, у крысы после удара током возникает стресс-реакция. Но если дать возможность этой крысе от души покусать соседку, то стресс-реакция снижается. У павианов то же самое: самый надежный способ для особи низкого ранга снизить выделение глюкокортикоидов � это перенести агрессию на кого-то, кто еще ниже по рангу. Нечто подобное наблюдается и у нас: есть и отчаянная классовая борьба, когда бедные бьют богатых, но в основном беднота грызется с беднотой. В этом смысле весьма символично и показательно исследование «агрессии на борту самолета». Данное явление описывает агрессивное поведение, драки, грубость во время полета; так вот � это стало происходить все чаще. Оказалось, что существует фактор, предсказывающий увеличение риска подобного поведения: если в самолете есть места первого класса, то среди пассажиров экономического вероятность драки увеличивается в четыре раза. А если пассажиры экономкласса должны по дороге на свое место пройти мимо кресел первого класса, то эта вероятность возрастет еще вдвое. Да-да, прямо в самом начале полета вам скажут, что, мол, знай свое место. И, чтобы довершить параллель с преступлениями против личности, вот еще один факт: если пассажир из экономкласса, подогретый ощущением собственной ущербности, станет хулиганить на борту, то он не побежит в салон первого класса, выкрикивая марксистские лозунги. Он нахамит стюардессе или сидящей рядом старушке. ]]> Comment286101340 Wed, 22 Jan 2025 23:23:53 -0800 <![CDATA[Федор commented on Федор's review of Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst]]> /review/show/2322148950 Федор's review of Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst
by Robert M. Sapolsky

Также прощение может быть связано с глубокой когнитивной переоценкой. Приведем в пример дело Дженнифер Томпсон-Каннино и Рональда Коттона. В 1984 г. Томпсон-Каннино изнасиловал незнакомец. На полицейском опознании она, не колеблясь, идентифицировала Коттона; несмотря на его заявления о невиновности, он был приговорен к пожизненному тюремному заключению. Когда в последующие годы друзья осторожно спрашивали Дженнифер, может ли она сейчас оставить в прошлом кошмар того события, та неизменно отвечала: «Издеваетесь, да?» Все ее существо пропитали ненависть к Коттону, желание причинить ему ответную боль. А потом случилось вот что. В деле появились новые улики � ДНК, и Коттона освободили после десяти лет тюремного заключения. То преступление совершил другой человек; за следующие изнасилования он попал в ту же тюрьму, в которой отбывал наказание Коттон, и хвастался, что насилие над Томпсон-Каннино сошло ему с рук. Указав на Коттона как на преступника, Дженнифер ошиблась, хотя и убедила судей в его виновности. Чья же теперь наступила очередь ненавидеть и прощать? Когда они наконец встретились � уже после того, как Коттон вышел из тюрьмы, Томпсон-Каннино спросила: «Если я буду до конца своей жизни ежеминутно, ежечасно и ежедневно просить у вас прощения, сможете ли вы дать его мне?» И Коттон ответил: «Дженнифер, я простил вас много лет назад». Чтобы простить ее, ему потребовалось глубокое переосмысление и переоценка ситуации: «Да, Дженнифер ошибочно опознала меня как насильника, но прощение заняло меньше времени, чем вы думаете. Я понимал, что она � жертва и что это причиняет ей нестерпимые страдания� Мы оба стали жертвами одного человека и одного преступления, так что были в одной лодке». Полное переосмысление ситуации поставило их по одну сторону барьера, и, будучи оба жертвами, они стали Своими. В наши дни они выступают с совместными лекциями о необходимости перестроить судебную систему. Прощение, по сути, имеет определенное направление: «Я прощаю тебя не для тебя, а для себя». Ненависть выматывает; прощение � или даже просто безразличие � освобождает. Можно процитировать Букера Вашингтона: «Я никому не позволю настолько унизить мою душу, чтобы заставить меня ненавидеть его». Унизить, исковеркать, истерзать. Прощение по крайней мере улучшает здоровье: у тех обиженных людей, которые смогли простить или прошли через процесс терапии прощения (в противоположность терапии признания своего права на гнев), повышаются общие показатели здоровья, улучшается работа сердца, снижаются симптомы депрессии, беспокойства и ПТСР. Из главы 14 мы усвоили, что в проявлении сочувствия в общем-то неизбежно и без труда просматриваются элементы собственного интереса. Что и является смыслом сочувственного прощения.

Но пока мы смотрим в лицо тем, кого собираемся убить, естественный глубинный запрет на убийство остается важнейшим фактором. ]]> Review2322148950 Wed, 22 Jan 2025 22:46:06 -0800 <![CDATA[Федор added 'Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst']]> /review/show/2322148950 Behave by Robert M. Sapolsky Федор gave 5 stars to Behave: The Biology of Humans at Our Best and Worst (Hardcover) by Robert M. Sapolsky
bookshelves: to-read
Год читал, наконец-то осилил. Книга полезная, интересная, но длинная и шла почему-то долго. Заметок куча, влезла примерно половина - остальное в комментах ниже:

«Противоположность любви � не ненависть. Ее противоположность  � безразличие». Биология сильной любви и сильной ненависти, как мы вскоре увидим, во многих отношениях похожа.

Дофаминовый пик «предвкушения» зависит от неопределенности получения награды.

Дофаминовая радость касается не самой награды. Это удовольствие от стремления к вознаграждению, когда имеются хорошие шансы его получить. Таким образом, становится понятна природа мотивации или ее отсутствия (как это бывает во время депрессии, когда из-за стресса тормозится выделение дофамина, или при переживании тревожных состояний, когда это торможение обусловлено нейронами, приходящими из миндалины).

Под воздействием стресса лобная кора удерживает нас в автоматическом режиме: мы застреваем в ежедневной рутине, двигаемся по наезженной колее, действуем по привычке. Как мы обычно поступаем при стрессе? Это нам всем известно. Если что-то не получается, пробуем еще и еще, бьем в одну точку сильнее и сильнее, будто не веря, что проверенные способы не срабатывают. А между тем это и есть задача лобной коры: помочь выбрать более сложный, но более верный путь, понять, что пришло время свернуть на другую дорогу. Но только не той коры, «у которой стресс» или которая накачана глюкокортикоидами. У крыс, обезьян и людей стресс ослабляет связь лобной коры с гиппокампом � а именно он важен для восприятия новой информации, которая поможет быстрее найти новые решения, � и в то же время укрепляет взаимодействие ПФК с более «привычными» нейронными схемами.

Люди отточили искусство перенесения агрессии, или вымещения раздражения, на других; вспомните, насколько подскакивает количество случаев избиения жен и детей во время экономического кризиса. Вот результаты исследования о домашнем насилии и футболе. Если местная команда неожиданно проигрывает, то после этого количество случаев мужского насилия в семьях увеличивается на 10 % (и никакого процентного увеличения, если команда выиграла или если проигрыш был прогнозируемым). А если ставки на выигрыш высоки, то картина еще усугубляется: насилие увеличивается на 13%, если команда проигрывает в матче на выбывание, и на 20% � если команда уступает в финальной игре.

Продолжим список неприятных известий: из-за стресса мы становимся эгоистами.

Другими словами, глюкокортикоиды ограничивают группу «своих», которые «достойны» эмпатии. Тот же результат наблюдался и у людей: эмпатия к чужаку, который испытывал боль, не появлялась, пока у испытуемых не снижали уровень глюкокортикоидов (например, вводя участникам эксперимента препараты короткого действия или давая им возможность пообщаться перед экспериментом).

Все считают, что алкоголь снимает запреты и человек становится более агрессивным. Это неверно � и мы уже знаем почему. Алкоголь вызывает агрессию, только если: а) индивид предрасположен к агрессии, как, например, мыши с низким уровнем серотонина в лобной коре или мужчины с вариантом гена окситоцинового рецептора, менее восприимчивого к окситоцину; б) человек верит, что алкоголь повышает агрессию, и это лишний раз демонстрирует, насколько мощно социальное обучение формирует биологию. Алкоголь действует на всех по-разному.

Зависимость агрессии от тестостерона намного меньше, чем принято считать. Индивидуальные колебания данного андрогена в пределах нормы не позволяют предсказывать, будет ли человек вести себя агрессивно, нарушать законы. Более того, чем особь изначально агрессивнее, тем меньше ей требуется добавлять тестостерона для агрессивного акта. И если уж тестостерону и отведена какая-то роль, то только в качестве «пособника» � сам по себе этот гормон не порождает агрессию.

Длительный стресс имеет множество нежелательных последствий. Миндалина становится слишком возбудимой и задействует нейронные структуры, связанные с привычным поведением; страху легче научиться, чем разучиться. В автоматическом режиме мы обрабатываем эмоционально значимую информацию быстрее, но при этом жертвуем ее точностью.

В мозге самой последней созревает лобная кора: лишь к двадцати-тридцати годам она превращается в полноценный рабочий ресурс. Говоря «созревает», мы имеем в виду число синапсов, степень миелинизации нервных волокон и уровень метаболизма. Отсюда вытекают два исключительнейше важных следствия. Первое: ни одна часть мозга не формируется в подростковом возрасте так интенсивно, как лобная кора. И второе: мы не сможем понять подростковый возраст вне контекста запоздавшего развития лобной коры. Ведь у подростка уже имеются в полной боевой готовности и лимбическая, и автономная, и гормональная системы, а лобная кора еще на подходе и может посылать только скудный набор инструкций.

Можно и другими способами показать, что лобная кора у подростков еще не дотягивает до нужного уровня. Например, подростки хуже, чем взрослые, распознают иронию. А когда им приходится это делать, то активация дорсомедиальной префронтальной коры (дмПФК) у них весьма высока. У взрослых же, в отличие от подростков, повышена активность области распознавания лиц. Другими словами, взрослым различить иронию не составляет труда, это невеликая задача для их лобной коры, им достаточно лишь бросить взгляд на лицо собеседника.

Мать выполняет какую-то основополагающе необходимую функцию, и это стало безоговорочно ясно после одного чрезвычайно неоднозначного наблюдения. С 1990-х гг. в Америке резко упала преступность. Почему? Либералы превозносили экономическое процветание. Консерваторы � увеличенные полицейские бюджеты, расширение тюрем, введение закона «трех преступлений». Тем временем ученый-юрист Джон Донохью из Стэнфордского университета и экономист Стивен Левитт из Чикагского взглянули на проблему совсем с другой стороны. В качестве причины падения преступности они предположили легализацию абортов. Авторы сопоставили, штат за штатом, год разрешения абортов и демографию снижения преступности. В результате они выяснили, что когда в том или ином штате становились возможны аборты, то через 20 лет здесь падала преступность. Удивлены? Результаты вызвали полемику, но для меня они выглядят совершенно логично, хотя и печально. Что в общем и целом предвещает преступную жизнь? Родиться у матери, которая, будь ее воля, не завела бы этого ребенка. Так что же это за основополагающе необходимая функция, которую выполняет мать? А вот какая: мама дает ребенку уверенность в том, что счастлива просто самим фактом его существования. И всё.

Таким образом, неблагополучное детство ослабляет и притупляет функцию гиппокампа и лобной коры. А вот в миндалине все наоборот: при неблагоприятных условиях она увеличивается в размере и становится чрезмерно чувствительной. Из-за этого повышается риск тревожных расстройств; если же учитывать еще и дефектное созревание лобной коры, то становится возможным объяснить проблемы с эмоциональной и поведенческой регуляцией, особенно с самоконтролем. Тяжелое детство специфическим образом ускоряет созревание миндалины. Обычно в подростковом возрасте у лобной коры появляется способность блокировать ее действия, будто бы говоря: «На твоем месте я бы этого не делала». Но у неблагополучных детей, наоборот, миндалина обучается блокировать лобную кору: «Я все равно это сделаю, попробуй только меня остановить». Неблагополучие детства наносит ущерб и дофаминовой системе (а также, следовательно, работе системы награды, ее ожиданию, целенаправленному поведению), и это имеет два неприятных последствия. Во-первых, формируется организм, более подверженный алкогольной или наркотической зависимости. Подобная уязвимость, по-видимому, объясняется совокупностью трех причин: а) влиянием на развивающуюся дофаминовую систему; б) увеличенным уровнем глюкокортикоидов у взрослого, способствующим тяге к алкоголю и наркотикам; в) слабо развитой лобной корой. Во-вторых, трудное детство увеличивает риск депрессии у взрослого. Определяющий симптом депрессии � ангедония, полное равнодушие и невосприимчивость к радости. Хронический стресс приводит к недостатку дофамина в мезолимбической системе, отсюда и развитие ангедонии. Так что же представляет собой биологическая связь между неблагополучным детством и последующей «взрослой» депрессией? Это структурные нарушения развития мезолимбической системы и повышенный уровень глюкокортикоидов у взрослых, который истощает запас дофамина. Риск депрессии увеличивается еще и «опосредованно»: понижаются пороги возбудимости, и поэтому те стрессовые ситуации, которые обычно легко переживаются, для человека с тяжелым детством могут вызвать депрессивный эпизод. Такая уязвимость очень понятна. Депрессия � это по сути болезненное ощущение потери контроля (классически депрессия описывается как «выученная беспомощность»). Если ребенок перенес тяжелую травму, когда был не в состоянии контролировать ситуацию, то при самом благоприятном исходе, став взрослым, он решит: «Это все было ужасно, но тогда я ничего не мог поделать». В случаях же, когда из-за детских травм возникает депрессия, делается болезненное сверхобобщение: «В жизни все ужасно, и никогда ничего нельзя сделать».

Этот массив исследований подтолкнул психолога из Калифорнийского университета в Беркли Диану Баумринд определить три ключевых стиля воспитания (с тех пор ее исследования успешно адаптировали к различным культурам для практического использования). Начнем с авторитетного. Правила поведения и ожидания при таком стиле четко обозначены, постоянны и выражены в явном виде; фраза «потому что я так сказал» вычеркнута из обихода, что дает возможность гибкости применения правил; поощрение и прощение перевешивают наказание; родители с готовностью выслушивают пожелания и мнение детей; важнейшим является поддержка потенциала и растущей компетентности и автономности. В результате вырастают нормальные люди � счастливые, эмоционально и социально зрелые и состоявшиеся, независимые, самостоятельные � в общем, отвечающие стандартам самого беспокойного родителя, который возьмется читать эту книгу (не говоря уж про писателя�). Следующий стиль � авторитарный . Масса жестких, произвольных требований и правил, которые постулируются, а не объясняются; поведение ребенка в основном контролируется наказанием; эмоциональные нужды редко принимаются во внимание. Родители считают, что детей нужно готовить к жизни в жестоком, беспощадном мире. В результате авторитарного воспитания взрослый может быть успешен в узкой профессиональной области, но он склонен следовать чужим указаниям, приспосабливаться к другим (за этим конформизмом часто стоят обида и горечь, и человек может в какой-то момент взорваться); он не особенно счастлив. Его социальные навыки не развиты, потому что вместо того, чтобы учиться полагаться на свой опыт, он подражает другим. Третьим назовем либеральный стиль воспитания, породивший поколение «бумеров» и культурную фантасмагорию 1960-х гг. К детям предъявляется минимум требований и ожиданий, насаждается вседозволенность, никто не следит за выполнением правил; дети сами отвечают за распорядок. В результате получаем потворствующего своим желаниям индивида, не умеющего себя контролировать, несдержанного; к этому добавляются неадекватные социальные навыки из-за отсутствия как положительного, так и отрицательного подкрепления в детстве.

В своих экспериментах исследователи продемонстрировали, как отпрыски более «заботливых» крыс-матерей (которые чаще кормили, вычищали и вылизывали своих детенышей), став взрослыми, формируют сниженный фоновый уровень глюкокортикоидов, меньшую тревожность, они быстрее учатся, их мозг стареет позже. Ученые показали, что эти изменения � эпигенетические, т. е. действия матери изменили кнопку «вкл/выкл» у гена, ответственного за реакцию мозга на стресс. Ничего себе � материнская забота меняет регуляцию генов в мозге крысят! Мини с коллегой Дарлин Фрэнсис из Калифорнийского университета в Беркли сделал еще одно замечательное открытие: крысята-самочки, о которых мамы заботились, и сами становятся более внимательными матерями. То есть мамы эпигенетически передают этот признак следующему поколению. Таким образом, поведение взрослого имеет результатом постоянные молекулярные изменения в мозге отпрысков, «программируя» их так, чтобы они сами, став взрослыми, с наибольшей вероятностью воспроизвели характерное поведение.

Очень мало из того, что случается в детстве, определяет поведение взрослого человека, но весь детский опыт изменяет предрасположенность к тому или иному поведению. Фрейд, Боулби, Харлоу, Мини, каждый с позиции своих специальных знаний, � все они сделали одно и то же фундаментальное заключение, оказавшееся на момент их исследований принципиально новым: детский опыт имеет значение. Все эти факторы роста, все регуляторные механизмы и кнопки «вкл/выкл», скорость миелинизации так или иначе относятся именно к этому выводу. Это не просто теоретическое знание, оно имеет совершенно практический интерес. Оно помогает соединить точку А в детской жизни со взрослой точкой Я. Оно объясняет, почему поведение детей напоминает поведение родителей. Оно указывает на слабое звено, ахиллесову пяту, из-за которой неблагополучное детство приводит к несчастным и создающим несчастья взрослым. Плюс оно намечает путь к преодолению нежелательных последствий и поддержанию хороших. Есть и еще один положительный момент в накоплении знаний о механизмах, связывающих детство и поведение взрослого. В главе 2 рассказывалось, как трудно было убедить людей у власти, что посттравматическое расстройство является «настоящей» болезнью, а не чем-то надуманным; для этого пришлось продемонстрировать уменьшение объема гиппокампа у ветеранов, страдающих ПТСР. По идее, нет необходимости привлекать молекулярную генетику и нейроэндокринологию, чтобы доказывать значимость здорового образа жизни, безопасности, заботы, любви и открытого поля возможностей для наших детей. Но пока дело обстоит именно так и доказывать все-таки приходится, то будем уважать фактологию такого рода.

В общем и целом эти работы показывают, что гены играют ключевую роль в широком спектре поведенческих реакций и показателей, таких как IQ и его производные (вербальная способность, пространственное ориентирование), а также в ряде заболеваний, среди которых шизофрения, депрессия, биполярные расстройства, аутизм, синдром дефицита внимания плюс игромания и алкоголизм. Примерно с той же вероятностью унаследуются такие черты характера, как экстраверсия, доброжелательность, добросовестность, невротизм и открытость новому (это т.н. Большая пятерка личностных качеств). К ним следует добавить степень религиозности, отношение к авторитетам, отношение к гомосексуализму, склонность к кооперации и риску в игре � все они также сильно зависят от наследственности.

Повторяем наше заклинание: «Нельзя спросить, что делает данный ген, а нужно спрашивать, что делает данный ген в конкретных условиях».

Что же является главной причиной градиента СЭС/здоровье? Важнейшее исследование Нэнси Адлер из Калифорнийского университета в Сан-Франциско показало, что плохое здоровье предсказывается не собственно скудостью жизни , а тем, что человек чувствует себя бедняком. То есть мы говорим о субъективном восприятии своего СЭС (имеется в виду ответ на вопрос «Насколько вы, как вам кажется, обеспечены по сравнению с другими?»), а субъективные ощущения так же хорошо предсказывают состояние здоровья, как и объективный СЭС. Показательные в этом смысле результаты получил Ричард Уилкинсон из Ноттингемского университета на основе данных по социальной эпидемиологии. Бедность еще не обещает слабого здоровья, а вот бедность в окружении богатства � да. Ведь самый простой способ заставить человека почувствовать себя нищим � постоянно напоминать ему о том, чего у него нет.

Как мы видели, у крысы после удара током возникает стресс-реакция. Но если дать возможность этой крысе от души покусать соседку, то стресс-реакция снижается. У павианов то же самое: самый надежный способ для особи низкого ранга снизить выделение глюкокортикоидов � это перенести агрессию на кого-то, кто еще ниже по рангу. Нечто подобное наблюдается и у нас: есть и отчаянная классовая борьба, когда бедные бьют богатых, но в основном беднота грызется с беднотой. В этом смысле весьма символично и показательно исследование «агрессии на борту самолета». Данное явление описывает агрессивное поведение, драки, грубость во время полета; так вот � это стало происходить все чаще. Оказалось, что существует фактор, предсказывающий увеличение риска подобного поведения: если в самолете есть места первого класса, то среди пассажиров экономического вероятность драки увеличивается в четыре раза. А если пассажиры экономкласса должны по дороге на свое место пройти мимо кресел первого класса, то эта вероятность возрастет еще вдвое. Да-да, прямо в самом начале полета вам скажут, что, мол, знай свое место. И, чтобы довершить параллель с преступлениями против личности, вот еще один факт: если пассажир из экономкласса, подогретый ощущением собственной ущербности, станет хулиганить на борту, то он не побежит в салон первого класса, выкрикивая марксистские лозунги. Он нахамит стюардессе или сидящей рядом старушке. ]]> ReadStatus7860961675 Fri, 26 Apr 2024 01:53:31 -0700 <![CDATA[Федор wants to read 'СПИН-продажи 4: Стратегия работы с клиентами в больших продажах']]> /review/show/6458131598 СПИН-продажи 4 by Neil Rackham Федор wants to read СПИН-продажи 4: Стратегия работы с клиентами в больших продажах by Neil Rackham
]]> ReadStatus7136520922 Wed, 25 Oct 2023 05:25:22 -0700 <![CDATA[Федор wants to read 'Grouped: How Small Groups of Friends are the Key to Influence on the Social Web']]> /review/show/5931787749 Grouped by Paul Adams Федор wants to read Grouped: How Small Groups of Friends are the Key to Influence on the Social Web by Paul Adams
]]> Review5896722623 Mon, 09 Oct 2023 00:42:58 -0700 <![CDATA[Федор added 'Легкий способ бросить курить']]> /review/show/5896722623 Легкий способ бросить курить by Allen Carr Федор gave 5 stars to Легкий способ бросить курить (Hardcover) by Allen Carr
Сигареты я никогда не курил, но вот кальян...

В книге не рассказывается про вред курения и удар по кошельку. Все это курильщик и так знает. Выбиваются опоры из под причин, по которым кажется, что курение что-то дает. Посмотрим, пока выглядит так, что книга работает :)

Заметки:

Если вы играете во что-нибудь наподобие бриджа или покера, вам нужно сосредоточиться. Если вы проигрываете больше, чем можете себе позволить, это вызывает напряжение. Если вам долго не идет приличная карта, это может стать утомительным. И тем не менее, пока все это продолжается, вы отдыхаете; предполагается, что вы расслабляетесь. Играя в карты, невзирая на степень муки отвыкания, все курильщики начинают курить одну сигарету за другой, даже те, кто в других условиях курит от случая к случаю. Пепельницы переполняются мгновенно. Над головой постоянно висит облако дыма. Если вы похлопаете кого-нибудь из курильщиков по плечу и спросите, получает ли он удовольствие от курения, он ответит: «Ты, что, шутишь?» Очень часто после подобных вечеринок, проснувшись с ощущением, что в твоем горле устроили канализационный отстойник, мы решаем перестать курить.

Если бы Создатель или процесс естественного отбора предполагали, что мы будем курить, они бы снабдили нас каким-нибудь фильтрующим устройством, чтобы не допустить поступления яда в наше тело, да еще и какой-нибудь дымоходной трубой в придачу.

Вот в чем заключается самая коварная особенность ловушки курения. Стресс � неподходящее время, чтобы перестать курить, а в отсутствие стресса нет и желания бросать. ]]>